Что-то было не так.
Я прикрыл порядком уставшие глаза и попытался собрать мысли воедино, пытаясь понять, что именно беспокоит мое сознание.
Темная комната, освещенная только светлым прямоугольником монитора.
Заглушающая все посторонние звуки музыка.
Вибрации, передающиеся моему телу через холодный пол.
Будто чьи-то шаги…
Я сорвал с себя с себя наушники и судорожно вслушался в окружающую меня тьму. В этой комнате не могло быть никого кроме меня. Если только мне не показалось…
Тишина была звенящей. Нет, это невозможно было назвать тишиной в полной мере, но скрипы и шорохи, доносившиеся с чердака, и мерные перезвоны посуды, раздающиеся из далекой кухни, уже давно учитывались разумом как неотъемлемая ее часть.
Секунды казались вечностью. Наконец я облегченно выдохнул и с удивлением обнаружил, что все это время задерживал свое дыхание, напряженно ожидая худшего.
Мне всего лишь показалось. Мир еще не сошел с ума.
Окончательно.
Резкий стук заставил меня содрогнуться всем телом.
Я подошел к темной громаде двери и медленно приблизил руку к замку.
Нет, это было уже смешно. У каждой игры были свои правила и я очень хорошо знал их. В эту комнату не мог зайти никто, кроме меня.
Резко рванув запор, я рывком открыл створку. На пороге стояла Ева. Все тот же болотного цвета плащ и низкий капюшон, не позволяющий даже предположить, что именно скрывается в его затягивающей глубине.
Легкий полупоклон и приятный бархатный голос. Я даже не сразу понял, что именно она сказала.
«…Верри сообщил, что Джон все-таки сумел найти его, сэр. С вашего позволения нам нужно срочно выдвигаться...»
- Извини, что? – мне не могло послышаться, но сказанное нуждалось в подтверждении.
- Ключ, сэр. Мы все-таки нашли его, - все тем же ровным голосом произнесла Ева. Темнота по-прежнему надежно хранила свои тайны, но я был готов поклясться, что девушка улыбается. Впервые за много, много дней.
- Так чего мы ждем? – улыбнулся в ответ я, - Где он сейчас находится?
Секундное замешательство заставило меня насторожиться.
- Не уверена, сэр. Мне передали, что через десять минут вам нужно быть у входа в кухню. Джон, сэр, он… он был в подвале и…
Не знаю, что именно отразилось на моем лице в этот момент, но Ева внезапно отшатнулось и упала на колени.
- Простите , сэр, мы знаем, что вы запрещали нам спускаться в подвал! Но это было единственное место, которое еще не проверяли! Джон сам настоял на том, чтобы его отпустили туда, и Повар, сэр, он говорил, что…
… Сердце стучало бешено, подгоняемое поступающим в кровь адреналином. Подвал. Хуже подвала был только чердак, но с тем, что живет на чердаке хотя бы можно было договориться. Нашедшие себе приют в могильной сырости подвала существа не желали ни с кем иметь дел. Для них ты всегда был только добычей и чаще всего - легкой. Именно поэтому я…
…поэтому я просто не смогла остановить его! Да и все ведь закончилось хорошо,сэр, это главное!
- Черт побери, еще ничего не закончилось! Только тогда, когда я увижу его живым и здоровым можно будет говорить об этом! – оборвал я оправдания Евы, - Сейчас же нам нужно поскорее добраться до кухни! Как в это время можно попасть туда быстрее всего?
- Через левое крыло третьего этажа! – отчеканила девушка, разве что не вытянувшись по стойке смирно.
Я быстро представил себе план дома. Три этажа по четырнадцать комнат каждый, чердак и подвал. С правого и левого конца этажи соединялись лестничными пролетами и попасть в нужное место казалось не составляло проблем, если бы не одно но.
Ковры. Именно они превращали здание в один огромный лабиринт. Сходить с ведущего тебя вперед рисунка рискнул бы только самоубийца, потому что тех, кто имел глупость поступить подобным образом больше никто и никогда не видел. Так что иногда, чтобы войти в стоящую на расстоянии вытянутой руки дверь, приходилось спускаться на несколько пролетов вниз и проходить через десяток не самых приятных комнат.
Мой кабинет находился в правом крыле второго этажа. Кухня – на первом. Вот только…
- А почему не пройти через левое крыло первого этажа?
- Потому что мисс Маргрет перенесла туда свой детский сад, сэр.
Я поежился. Дом населяли сотни самых странных существ, но каждое из них знало, что от детей следовало держаться подальше. Никогда нельзя было сказать с точностью, что именно творилось в их маленьких безумных головках. И Маргрет не была исключением.
- Тогда ясно. Поспешим.

Прогулки по дому никогда нельзя было назвать приятными. Закрытые тканью зеркала, огромные картины в рамах, с которых давным-давно обсыпалась позолота, и тяжелые портьеры, надежно закрывающие окна. Постоянный полумрак нагнетал обстановку, но лучшей защитой от некоторых непрошеных гостей было не заметить их присутствия. И молиться Богу, чтобы они не заметили тебя.
Отдельной проблемой были свечи – они имели привычку тухнуть или же кончатся в самый неподходящий момент. Дом был полон берущихся из ниоткуда сквозняков, но вопрос с электричеством было решить невозможно. Оно было только в моем кабинете, попытайся я включить свет в остальном доме и готов поспорить, что через пять минут основной кабель будет перегрызен не меньше чем в пяти местах. Да и мне бы тоже не поздоровилось – слишком уж много было тех, кому яркое освещение было не по душе. Ну или что у них там…
А если еще добавить к вышеперечисленному немаленькое количество весьма милых постоянных обитателей, большая часть из которых вместо приветствия пытается оторвать тебе голову, то можно без преувеличения сказать, что я был приятно удивлен, когда мы с Евой добрались до кухни без приключений. Это было не самое приятное место, но его владелец хотя бы являлся существом, близким к человеческому и сохраняющим дружественный нейтралитет. Сам он называл себя человеком, но при более близком знакомстве, а точнее знакомстве вообще, в это верилось с трудом. Люди не имели привычки есть все, что только попадется под руку.
Стук в дверь заставил стихнуть нескончаемый кухонный перезвон. Всего лишь на секунду, но этого было достаточно, чтобы дать гостям понять – хозяин знает, что к нему пришли и почтит вас своим вниманием, как только выкроит свободную минутку. Ему, в отличии от всяких тунеядцев, всегда есть, чем заняться.
Через некоторое время дверь бесшумно отворилась, открыв нашему взгляду широкое, ярко-красное лицо Повара, забрызганное потеками запекшейся крови, незамедлительно расплывшееся в улыбке.
- Какие люди! Может быть чайку? – с деланным радушием предложил он, жестом приглашая нас войти внутрь.
- Нет, спасибо, мы торопимся, забежали по делу, - не раздумывая ответил я.
- Вот так всегда, как ко мне – так по делу, хоть бы разок просто в гости зашли, - обиженно проворчал Повар, не пытаясь, впрочем, обмануть этими словами ни себя, ни нас. Его кредо считать ингредиентами для блюд все, что находится на территории кухни было общеизвестным фактом. – Вы пришли из-за Джона?
- А из-за чего еще? Ты ведь уже слышал о том, что он нашел?
- Конечно слышал, - усмехнулся Повар. – Минут десять назад забегал Верри и все уши прожужжал. Сам из стен, где его замуровали, выйти не может, но зато если уж хочешь узнать свежие новости, то лучше него источника нет. Хотя чем ему еще заниматься, как не наблюдать за всеми?
Я укоризненно покосился на Еву. Если о ключе уже знает весь дом, то это серьезно осложнит нам жизнь и существенно приблизить ее конец.
- Если вы ищете Джона, то он должен быть в правом крыле третьего этажа, во второй комнате, - продолжал Повар, нетерпеливо поглядывая куда-то внутрь задымленного помещения кухни, откуда внезапно начал доносится еле уловимый запах горелого. – И в этом нет ничего удивительного, учитывая тот факт, откуда он удосужился выбраться. Ладно, потом увидимся, я тут занят, - протороторил он, громко хлопнув напоследок дверью.
- Похоже, нам предстоит еще один переход, сэр? – вопрос Евы явно не нуждался в ответе, но в нем определенно нуждался я.
- Не думаю, что у нас есть выбор.

Чем ближе мы подходили к назначенному месту, тем сильнее становилось ощущение надвигающейся беды. Несмотря на то, что дом был пройден нами вдоль и поперек, помещения оставались мертвенно пусты, что никак не сочеталось с неприятными, но привычными встречами, полными криков, крови и других малоприятных сюрпризов. Сейчас я бы обрадовался даже традиционному висельнику, болтающимуся под потолком.
Однако Дом оставался необычно тих и пуст.
Дверь второй комнаты третьего этажа встретила нас приоткрытой створкой.
- С вашего позволения, сэр, я пойду вперед, - Ева решительно потянула ручку на себя и вошла внутрь. Моя безопасность была пожалуй единственным моментом, когда она могла ослушаться даже прямого приказа.
Эта комната не была запоминающейся. В ней не происходило ничего интересного для меня и не жило что-нибудь дико опасное. Простое, ничем не выделяющееся кроме нескольких красочных гобеленов помещение. Кровать, шкаф, пару столов и три расшатанных стула.
Хотя, если присмотреться, то стульев было четыре. Четвертый был почти не виден за темной фигурой, распластанной на нем. Одна ее рука почти достигала пола, едва не касаясь темной жидкости, залившей добрую половину паркета и пускающей радостные блики, отражая трепещущий огонек свечи. Я наконец понял причину хлюпанья, раздающегося с каждым моим шагом.
- Ева!
- Сейчас, сэр!
Девушка почти мгновенно оказалась у тела. Ее рука метнулась к тому месту, где у человека должна быть шея, но почти сразу пошла вниз, ощупывая и проверяя карманы. Не прошло и минуты, как она развернулась и со скорбно опущенной головой подошла ко мне.
- Вот, сэр, возьмите, - Ева протянула мне руку, передавая холодную полоску металла, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся тяжелым бронзовым ключом. – Мне нет прощения, сэр. Несмотря на ваши предупреждения я все-таки отпустила Джона. Теперь он уже точно никогда никуда не пойдет.
Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Это было именно то, чего я боялся. Живущие в подвале существа всегда настигали своих жертв. Я кинул взгляд на Еву. Полы ее плаща были насквозь пропитаны кровью, а руки едва заметно дрожали. Нас было слишком мало, и смерть каждого была ужасной потерей.
- Ты сама говорила, что это был его выбор. Джон был слишком упрям, он спустился бы вниз, даже если бы я запретил ему лично. Итог был бы одним и тем же, - я опустил руку на плечо девушки. – По крайней мере не стоит винить себя в том, что тебе неподвластно. Но впредь постарайся в точности исполнять мои приказы.
Ева утвердительно кивнула.
- Вот и славно. Сейчас же нам лучше достойным образом позаботиться о теле.
- Как скажите, сэр. Только сначала проверьте паркет у двери, мне кажется там было что-то странное.
Я незамедлительно подошел к дверному проему – девушка славилась своей способностью замечать важные мелочи.
Сильный толчок в спину заставил меня практически вылететь из комнаты.
- А теперь бегите, сэр.
Тяжелая дубовая дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, оставив меня один на один с темнотой дома. Моя рука метнулась к ручке, но она стояла, как литая. Казалось, легче было выворотить сам косяк, чем повернуть ее.
- Ева! Какого черта ты творишь?! – свободной рукой я с силой бил кулаком в дверь, разнося по дому непривычно гулкие отзвуки. – Ты слышишь меня?! Ответь немедленно!
- Я сказала бегите, сэр, - из комнаты, отделенной от меня деревянной перегородкой раздался приглушенный голос девушки. – Тело было еще теплое. Они ждали нас, сэр. Ловили на живца.
Я почувствовал, как ужас сдавливает своей холодной рукой мое сердце.
- Да как я могу тебя бросить здесь?! Почему ты не вышла со мной?! Слышишь, Ева?!
- Они бы не позволили, сэр. Ключ у вас и вы живы, это главное. Бегите, сэр, я не смогу их занимать долго, - ставший тихим голос внезапно зашелся в надрывном кашле. – Мне уже не помочь. Сделайте верный выбор, сэр. И уйдите до того, как я не смогу сдерживаться. Можете считать это последней просьбой.
- Черт! – последний удар с силой обрушился на дверь. Я сделал шаг назад. – Я вернусь за вами, слышишь?!
- Благодарю вас, сэр.
Я развернулся и побежал.
Ева бы не простила, если бы я не сделал этого.
Мне пришлось бежать очень быстро, чтобы стук сердца заглушил настигающий меня крик.

Темнота Дома могла помешать кому угодно, но не мне. Каждый закуток я знал здесь как свои пять пальцев. В какой-то мере без света было даже безопасней – подобное передвижение привлекало меньше внимания. Но это было последнее, о чем я сейчас думал. В одиночку по Дому станет ходить только сумасшедший.
Холод пробирал до костей, ледяной отблеск в глазах кукол делал ноги ватными, тени стоящие по краям коридора тянули ко мне руки, но я не останавливался. Я не мог умереть. Не сейчас. Мне было необходимо добраться до кабинета. Иначе все жертвы были бы напрасны.
Джон, со смертью которого я уже смирился. А теперь и Ева…
Черт, черт, черт!
Я так долго создавал эту жизнь, а теперь она словно давно-давно истлевшее тело рассыпалась на моих глазах, погребая под своим прахом дорогих мне людей! А я ничего не мог сделать.
И все из-за ключа!
Я резко остановился, с трудом переводя дыхание.
Ключ.
Ключ… от чего?
Внезапно голова словно взорвалась, заполнив разум болью. Что-вторглось в мой мир. Что-то узнаваемое, но забытое, оставленное на границе сознания.. Приказ и просьба одновременно. Громкое и назойливое, как падальщик, у которого отобрали последнюю кость. Раздражающее, как скрип, с которым Повар точит свои ножи. Напряженное, как туго натянутая стальная струна.
Это был… звонок?
Я оглянулся. Передо мной пламенела чистой белой краской входная дверь. Я был на первом этаже, прямо перед выходом из дома. В который кто-то хотел попасть.
Я замедленным шагом подошел ближе.
С чего кому-то хотеть попасть внутрь? Дверного глазка не было видно из-за приколоченной поверх него дощечки – я был не настолько глуп, чтобы смотреть в него. Узнать, что находиться за дверью, можно было только открыв ее. Вот только мне совсем не хотелось этого делать.
Внезапно по дому разнесся другой громкий звук.
Это били куранты старинных напольных часов, стоящих слева от камина. Я бросил на них рассеянный взгляд и застыл, пытаясь осмыслить всю нелогичной сложившейся ситуации.
Стрелки показывали двенадцать часов. Двенадцать часов дня. Я почти забыл, что время суток разделено на ночь и день, потому что здесь, внутри, жизнь шла по своей, накатанной колее. Снаружи все было иначе. Источенное злобой и голодом существо не могло сохранять подобие жизни под лучами солнца.
В дом хотел попасть человек.
Я не собирался открывать дверь. Она, казалось, открылась сама по себе.
На пороге стояла девушка. На ней была теплая куртка, в которую она прятала свои руки, съежившись в попытках защититься от холодных порывов ветра, несущих с собой редкие снежинки.
На улице была зима.
А еще не нужно быть телепатом, чтобы добавить к вышеперечисленному один немаловажный факт. Девушка злилась.
- Почему вы не отвечаете на звонки?! - сходу выпалила она, не позаботившись даже о приветствии.
- Телефон звонил не переставая, поэтому я его давно отключил, - непонятно почему начал оправдываться я, рефлекторно сделав шаг назад.
- А факс?! А электронные письма!? Да впрочем какое сейчас до этого дело, у нас горят сроки! Ключ от зала у вас с собой? - сердито выпалила девушка, забегая внутрь и поджигая зажигалкой фитиль стоящей на маленьком столике у двери свечи.
- Ключ от зала? - я растерянно пытался сообразить где находится зал и почему он вообще заперт. Внезапно разум озарила дикая догадка.
- Этот? - я протянул вперед руку, раскрывая ладонь, на которой пламенели следы от зубчиков, оставленные ключом во время безнадежной гонки с домом.
- Ну слава Богу, а то вы, с вашей-то рассеянностью могли вообще забыть где его оставили! - незнакомка выхватила у меня из руки ключ и быстрым шагом направилась к лестнице. Не обращая при этом внимание на полотно ковра, ведущее свой узор дальше по коридору.
Я инстинктивно зажмурился, в ужасе до боли закусив губу и не имея сил даже горестно вскрикнуть.
Вот только звуки шагов не стихли.
Не веря в произошедшее, я открыл глаза. Девушка все так же целеустремленно шла к лестнице, оставив ковер позади, и, казалось, вообще не заметив его присутствия. Не колеблясь и не оглядываясь, словно делала так постоянно. Будто она знала это место.
Но этого просто не могло быть.
Словно мышь, идущая в пасть змее, я двинулся вслед за незнакомкой. Подошел к ковру и... переступил его, как это сделала она.
Ничего не случилось.
Руки и ноги дрожали от страха, сердце стучало как бешеное, а я... Я был!
Назло всем правилам и ограничениям я был!
Происходящее далее было словно в тумане. Я, не отставая, шел за девушкой. Ступеньки сменялись ступеньками, коридоры — коридорами, а Дом молчал. Никто не пытался вцепится мне в штанину костлявыми пальцами, никто не следил из темных углов алыми зрачками глаз, даже звуки и шорохи, постоянно доносившееся с чердака стихли, словно отрезанные. Дом был мертв. Он был пуст, как будто в нем не было ничего и никогда.
Словно чужой...
Я молча смотрел в спину незнакомке и пытался понять, кто же она, вмиг приструнившая силы, на которые ни у кого не было управы.
В голове внезапно мелькнула какая-то мысль, образ, затерявшейся в темноте повседневных дел и страхов. Настолько мимолетный, что я даже не смог сообразить, что именно он в себе нес, только почувствовать какое-то теплое, ностальгическое чувство.
И мне внезапно почему-то подумалось... А действительно ли она незнакомка?
Девушка вдруг остановилась. Я огляделся вокруг. Мы были прямо около моего рабочего кабинета. Фактически, это было соседнее помещение. На которое я почему-то никогда не обращал внимания...
Громко щелкнув замком дверь открылась. Гостья не секунды не колебаясь зашла внутрь и я, в свою очередь, последовал за ней.
Точнее попытался. Потому что уже на пороге замер, не в силах сделать ни шага вперед.
Это было большое помещения, можно сказать пустое, если не считать тяжелого письменного стола возле закрытого портьерами окна и приютившихся у стен диванчиков. Вот только не они привлекли мое внимание, фактически заставив забыть о происходящем вокруг.
Картины. Огромные картины на стенах, в полный рост изображавшие до боли знакомых мне людей.
Вот Джон. В пальто и в шляпе, с застывшей улыбкой на лице, самоуверенный интриган, карьерист и бабник. Ради денег он был готов пойти на все. Дом должен был стать его следующей добычей. Да, если задуматься, ему тогда тоже не повезло с подвалом.
Ева. В наряде горничной, которой и являлась. Закрывающая растопыренными пальцами лицо, изуродованное жуткими шрамами. Ее даже сумели спасти, найдя запертой в одной из комнат дома. Смертельно испуганную, покалеченную, но живую. Она так и не призналась, что с ней произошло.
Повар. Как обычно — в твидовых брюках, рубашке и фартуке, обильно забрызганном кровью. Отринувший имя, до смерти любящий свое дело. Он хорошо знал вверенную ему работу. Блюда были настолько вкусными, что никто даже не заметил разницы. Его жену и детей стали искать слишком поздно.
Малышка Маргрет. В белом платьице с кружевами и пузатым щенком на руках. Милая Маргрет, довевшая свою мать до самоубийства и утопившая в ванне младшую сестренку. Ее задушил ее же отец, которого она так сильно любила, и которого ни с кем не хотела делить.
Картины уходили в даль комнаты, кусками выхватываемые из темноты дрожащим огоньком свечи. Верри, Апостл, Салли... Там были все, кого я когда либо встречал в Доме.
Терял и находил.
Незнакомка не стала оглядываться по сторонам, она шла прямиком к столу из мореного дуба, на котором не было ничего, кроме внушительной стопки бумаг. Кажется, я ее все-таки помнил. Если задуматься, то я даже знал ее имя.
Нелл провела рукой по верхнему листку, донизу заполненному темными строчками букв.
- Хорошая, работа. Впрочем, как и всегда, - девушка взяла стопку со стола и улыбнулась, развернувшись ко мне. - Уверена, ваш шедевр будет по достоинству оценен критиками и читателями. Новую книгу уже давно с нетерпением ждут в редакторстве, так что сейчас я потороплюсь туда.
Нелл быстрым шагом прошла мимо меня, но вдруг остановилась находясь уже почти у самого выхода в дверь.
- Я понимаю, вы сами говорили, что в такой атмосфере вам лучше пишится, Но все таки вам следовало бы хоть иногда выходить на улицу развеяться. Так ведь недолго и с ума сойти. А я бы с радостью составила вам компанию, - совсем тихо добавила в конце она и быстро вышла из помещения, словно боясь, что я могу ее остановить.
Или наоборот.
Я слышал эхом раздающиеся шаги Нелл и громкий хлопок, с которым закрылась входная дверь. Время шло, а я все так и не мог заставить себя сдвинуться с места.
А потом я засмеялся. Сложившись от хохота пополам я смеялся не переставая, смеялся до слез в глазах и боли в животе. В какой-то момент я почти потерял равновесие, но заботливая рука Евы удержала меня от падения.
Я смеялся..
И Дом смеялся со мной.